Михаил Семёнович Родионов (1885-1956)

Живописец, художник книги, художественный педагог.

Учился в Москве, первоначально в студиях Фёдора Рерберга и Ильи Машкова, затем в Московском училище живописи, ваяния и зодчества на живописном отделении (1908—1910) и после перерыва на скульптурном (1915—1918). В 1920-е годах входил в состав художественного объединения «Маковец».

Михаил Семенович иллюстрировал детские книги еще с начала 20-х годов, когда начал заниматься преимущественно графикой, и выбирал для этого, как правило, рассказы о детях. Попадалось ему много безликих и неинтересных текстов, но были и «Спать хочется» Чехова (1929), и «Перепелка» Тургенева (1929), и «Гаврош» (1933), и «Четвертый блиндаж» Гайдара (1933). Родионов тогда уже был крупным мастером и опытным педагогом. Его мало беспокоили вопросы графического оформления книги. Видно, что везде он искал и добивался одного: в двух-трех-пяти ясных и обдуманных полосных рисунках, относящихся к главным моментам повествования, раскрыть характеры героев, показать свое отношение к ним и «заразить» этим отношением читателя. Эти рисунки, так же как заставки и концовки, не носили у Родионова подчеркнуто-линейного, «книжного» характера. Рисунок был свободным (художник часто пользовался углем и литографским карандашом), глубинным, наполненным ощущением пространства, среды. Но не это в первую очередь бросалось в глаза на рисунках Родионова. Они поражали силой настроения, чувства, серьезностью, вложенной в простые и немудреные изображения ребят, когда они в восторге смотрели с забора на маневры красноармейцев («Четвертый блиндаж»), уныло качали чужую колыбель («Спать хочется») или гордо покровительствовали младшим («Гаврош»). Обращение к дошкольной иллюстрации в 1936 году поставило перед Родионовым задачи более сложные. Не изменяя самому себе, не отступая от лирического, эмоционального толкования детского образа, он должен был сделать книгу для маленьких яркой и привлекательной. Он избрал для этого большой формат, более разнообразную, чем прежде, композицию рисунков и разворотов, технику подкрашенной литографии. По свидетельству А. Д. Чегодаева, «Письмо Ворошилову» вызвало множество упреков в «прозаичности» и «недоступности детскому восприятию». Но Родионов, убежденный реалист, не нуждался в том, чтобы «приспосабливать» или упрощать для детей свои рисунки. Они вполне могли ответить, например, тем строгим специфическим требованиям, которые предъявлял к иллюстрации для детей В. В. Лебедев, говоря, что ребенок должен понимать, глядя на рисунок, «как шла его стройка». Но Родионов достигал и большего — обаятельной сердечности образов, их абсолютной подкупающей простоты. Он увидел душевную, нравственную красоту ребенка. А надо заметить, что эти черты в массовом масштабе советская детская книга приобрела много позднее. И в этом также заключалась новизна детских книг Родионова. Михаил Семенович Родионов создал свои поистине новаторские иллюстрации к детским книгам Л. Квитко («Письмо Ворошилову», 1936; «Когда я вырасту», 1937) и А. Барто («Я с тобой», 1938). Не случайно именно стихи Квитко и Агнии Барто, наполненные тем же ощущением, помогли ему утвердить свою линию в искусстве детской книги. Родионова могли сколько угодно упрекать в прозаизме, но он был прав, когда изображал в иллюстрациях к книге М. Родионов. А. Барто «Я с тобой». 1938.«Я с тобой» простые жанровые сцены: большеглазую испанскую девочку, под грохот стрельбы укачивающую брата на большой родительской кровати, или женщин и детей, столпившихся на балконе дома, чтобы проводить на фронт бойцов. Он с увлечением рисовал лошадей для книги «Когда я вырасту», изображая их в повседневной обстановке — в конюшне, на ипподроме. В рисунках к книге «Письмо Ворошилову» маленький герой дан в непринужденных жанровых сценках на улице и дома, но Родионов не ограничивается обыденным, он мечтает вместе с мальчиком, разворачивает перед читателем картины парада войск или героики военных действий, создает портрет старшего брата — конкретный и вместе с тем типический образ представителя советской молодежи (такие же образы появятся потом в рисунках Пахомова к «Рассказу о неизвестном герое»).

Творчество Родионова-иллюстратора в 40-х годах связано с книгой для школьников. Он выполнил в 1949 году иллюстрации для «Пушкинской библиотечки» (для которой Шмаринов делал иллюстрации к «Повестям Белкина»): «Капитанская дочка», «Медный всадник», «Полтава». Его принципы иллюстрации не изменились, но он начал шире применять акварельную технику, наряду с большими иллюстрациями для целой полосы ввел заставки и концовки. Работа Родионова в детской книге завершилась прекрасной серией иллюстраций к «Кавказскому пленнику» Л. Н. Толстого, изданному Детгизом в 1955 году. Если раньше художник ограничивался в своих сериях несколькими черными рисунками, то теперь он выполнил более тридцати черных и четыре цветные акварели. Как всегда, люди, герои занимают главное место в иллюстрациях художника. Их тревожную жизнь художник показывает большей частью на фоне изумительного кавказского пейзажа. Он написан по многочисленным натурным зарисовкам, сделанным во время одного из путешествий в Дагестан, и воздействует на читателя живым обаянием своего особого колорита, своих рассветов и сумерек, просторов и теснин, своеобразной архитектуры. Тонкая поэтичность и простота этих рисунков отвечают особой, высокой простоте и поэтичности толстовской прозы. Уровень мастерства иллюстраций оставляет далеко позади родионовские книжные рисунки 30-х годов, но неизменным остается чистый и свежий лиризм, который художник пронес через все годы и который так благотворно воздействует на юного читателя.