Наталья Никитична Чарушина-Капустина
Представитель династии художников и писателей Чарушиных, хранитель семейного архива, организатор выставок произведений Евгения Ивановича и Никиты Евгеньевича Чарушиных, куратор переизданий всех книг с их иллюстрациями.
Родилась 8 декабря 1964 года в Ленинграде в семье художника Никиты Евгеньевича Чарушина.
С 1979 г. по 1983 год училась в Ленинградском художественном училище им. В. А. Серова. После окончания училища поступила на графический факультет Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина, который окончила в 1990 году. Защитила дипломную работу, выполнив иллюстрации к книге С. Лагерлёф "Путешествие Нильса с дикими гусями".
После окончания института начала работать в детской книге.
В 1996 году вступила в Санкт-Петербургское отделение Союза Художников России.
До 2004 года занималась росписью оловянной миниатюры, была награждена медалями и дипломами на различных конкурсах.
Участница многих Российских и международных выставок.
Сейчас занимается иллюстрированием детских книг о природе, ведёт издательскую деятельность, сотрудничает с российскими, японскими и корейскими издательствами.
«Я родилась в удивительно светлой и дружной семье, и детство у меня было таким же — удивительно светлым и радостным. Радость доставляли все и всё — прогулки с мамой по любимой Фонтанке и вокруг Инженерного замка, где я обязательно собирала опавшие цветочки каштанов; занятия живописью с папой — они заключались в том, что мне выдавались банки с гуашью, кипа больших кистей, на мольберт ставился большой лист бумаги, и я писала зверей, птиц, корабли, салют…Очень я любила, когда приходили гости, а гости были не простые. Юрий Алексеевич Васнецов с женой Галиной Михайловной, Николай Николаевич Костров с женой Анной Александровной, Курдовы и много-много разных художников и писателей и просто интересных людей, которые в моём детском понимании все были "Костровы-Васнецовы".
Большая комната наполнялась народом, о чём они говорили, о чём спорили, естественно не помню. Но, очевидно, об искусстве!
Святыми в семье были слова — "папа работает", это означало: не носиться по квартире, сломя голову, и играть тихо. Но часто, спросив разрешения, становилась у стола и, чуть дыша, смотрела. Это ощущение детства всегда при мне — волшебное появление образов птиц и зверей на листе бумаги, образов узнаваемых, выразительных, запоминающихся…Потом была школа, в которую я пошла с жутким рёвом, но годы учёбы всегда летят быстро, и оглянуться я не успела, как поступила в училище имени В .А. Серова (бывшее Таврическое). Это было интересное и, опять же, радостное время. Всё было легко и просто — естественно, в пятнадцать-то лет!
Бывали очень ответственные моменты, когда я показывала свои работы другим художникам. Однажды, к нам пришёл Валентин Иванович Курдов — смотрел молча, а в конце сухо сказал: "Пусть работает". После его ухода, мельком взглянув на меня, папа тут же вспомнил свой первый поход с работами к В. В. Лебедеву. Через много лет, дочка Женя показывала свою живопись Маю Петровичу Митуричу, также краснея от волнения. Это был первый её экзамен, такой экзамен бывает в жизни каждого художника…
Затем была Академия Художеств, факультет графики, ответственное время, которое часто вспоминаю. Особенно светлой была дипломная пора. Почувствовав, что работа застопорилась, родители увезли меня на дачу. Это был конец апреля, снег ещё лежал, но уже во всю пели дрозды по вечерам, сидя на верхушках елей. Пахло прелой листвой, прогретой солнышком, начинали урчать лягушки, летели гусиные стаи, свистели крыльями утки – всё наполнялось жизнью, оживало на глазах. Всё это и стало толчком для работы, какими же мудрыми были мои родители! Диплом — иллюстрации к книге С. Лагерлёф "Удивительное путешествие Нильса с дикими гусями" — я защитила успешно.
После института успела сделать пару книг, на том всё и завершилось — по причине повсеместной разрухи издательского дела. Девяностые годы были жестокими ко всем художникам, приходилось искать работу, далёкую от искусства — искусство перестало интересовать! Кто-то учил, кто-то строил, кто-то сторожил, кто-то торговал — надо было выживать. Хорошо помню состояние отца и мамы — состояние, близкое к отчаянью, именно тогда из любимого дома исчезли вещи, которые помнила с детства…
Следующие десять лет моей жизни были продиктованы этими же девяностыми. Я занялась росписью оловянной миниатюры. Десять лет кропотливого труда с утра до вечера, было очень не просто вникнуть в новое для меня дело. Трудность заключалась в том, что нужно было изображать объём на объёмной фигуре — это было противоположно всему тому, чему учил меня отец, что я видела в книгах Лебедева, Курдова, Васнецова, деда… Пришлось перестраиваться. Но, опять же, помогли родители, они всегда в любых ситуациях были доброжелательны и тактичны.
Не могу, да и не хочу сказать, что эти годы прошли бесполезно, были победы, награды, много, что приобрелось, появилось внимание к деталям, именно это внимание и привлекло японских издателей.
И опять я благодарю за это отца, фамилию. Когда-то крупнейшее издательство Японии издало ряд книг с его иллюстрациями…
В работе с японцами есть своя специфика — они очень требовательны к достоверности, приходится пересчитывать коготки и пёрышки, объяснять, что такое брусника и черника и как они растут. Но ко всему надо относиться с разумной долей юмора, это всегда помогает! Хочу заметить, что иллюстрирую всё тех же любимых с детства писателей — В. Бианки, Э. Шима, Н. Сладкова. Книги эти считаю своей победой, возвращением к любимому делу!
Обычно к творчеству детей художников относятся с недоверием, начинают сравнивать с работой их родителей (так уж заведено). Если говорят – "похож", это плохо. Но была бы счастлива, если кто-нибудь заметил бы эту "похожесть" в моих работах, это было бы лучшей похвалой и напутствием на будущее!»
по материалам: Художники Чарушины